Виктор Франкл: помощь или обман

Виктор Э. Франкл был профессором неврологии и психиатрии в Медицинской школе Венского университета.

Австрийский психиатр и невролог родился 26 марта 1905 года. Он наиболее известен своим психологическим мемуаром «Человек в поисках смысла», что самое главное он является отцом логотерапии.

Он опубликовал 40 книг, переведенных на 50 языков, демонстрируя, что любовь, свобода, смысл и ответственность не зависят от расы, культуры, религии и континентов.

Его самые известные мемуары начинаются с описания личного опыта пребывания в ужасных концентрационных лагерях Освенцим. Три года, проведенные им в концентрационных лагерях, стали для него больше, чем просто историей выживания. Франкл воплощает современное определение устойчивости.

Он размышляет о поисках смысла, трансцендентной силе любви, поиске юмора и мужестве перед лицом трудностей. В самых худших обстоятельствах, которые только можно вообразить, Франкл придерживался убеждения, что наиболее важной свободой является способность человека выбирать свое отношение, но так ли все красочно..?

Теория Виктора Франкла

Франкл рассматривал логотерапию как способ улучшить существующие методы лечения, подчеркнув «смысловое измерение» или духовное измерение человека. Три философско-психологических понятия составляют логотерапиюФранкла: свобода воли, воля к смыслу и смысл жизни.

Свобода воли утверждает, что люди свободны в принятии решений и могут занимать позицию как в отношении внутренних, так и внешних условий. Свобода в этом контексте определяется как пространство для формирования собственной жизни в рамках конкретных возможностей. Это дает клиенту возможность автономии перед лицом соматического или психологического заболевания. По сути, мы свободны выбирать наши ответы независимо от наших обстоятельств.

Воля к смыслу утверждает, что люди свободны в достижении целей и задач в жизни. Разочарование, агрессия, зависимость, депрессия и суицидальные наклонности возникают, когда люди не могут реализовать свою «волю к смыслу». Нашим основным мотивом, как людей, является поиск смысла или цели в нашей жизни. Мы способны превзойти удовольствие и поддержать боль по значимой причине.

Смысл жизни основан на идее, что смысл — это объективная реальность, а не просто иллюзия или личное восприятие. У людей есть как свобода, так и ответственность проявить себя с лучшей стороны, осознавая значение момента в каждой ситуации.

Можем ли мы найти смысл во всех обстоятельствах, даже в неизбежных страданиях? Мы можем обнаружить смысл жизни с помощью творческих подсказок, эмпирических ценностей и ценностей отношения (Lewis, 2011).

Логотерапия: определение

Логотерапию часто называют «третьей венской школой психотерапии», и она возникла в 1930-х годах как ответ на психоанализ Фрейда, так и на акцент Адлера на власть в обществе. Это больше, чем просто «терапия». Это философия для духовно потерянных и образование для тех, кто сбит с толку. Он предлагает поддержку перед лицом страданий и исцеление больных.

Понятие логотерапии было создано с помощью греческого слова logos («значение»). Концепция Франкла основана на предпосылке, что основной мотивационной силой человека является поиск смысла жизни. Следующий список принципов представляет основные принципы логотерапии:

Жизнь имеет смысл при любых обстоятельствах, даже самых несчастных.

Наша главная мотивация к жизни – это желание найти смысл жизни.

У нас есть свобода находить смысл в том, что мы делаем, и в том, что мы переживаем, или, по крайней мере, в позиции, которую мы занимаем, сталкиваясь с ситуацией неизменного страдания.

Человеческий дух упоминается в нескольких предположениях логотерапии, но использование термина «дух» не является «духовным» или «религиозным». По Франклу, дух есть воля человека. Поэтому акцент делается на поиске смысла, который не обязательно является поиском Бога или любого другого сверхъестественного существа. Франкл также отметил препятствия на пути человечества к поиску смысла жизни. Он предостерегает от «… изобилия, гедонизма, материализма …» в поисках смысла.

Цель в жизни и смысл в жизненных конструктах появились в работах Франкла по логотерапии в отношении экзистенциального вакуума и воли к смыслу, а также в других работах, которые теоретизировали и определяли положительное психологическое функционирование. Франкл заметил, что блокировка поисков смысла может нанести психологический ущерб. Позитивная жизненная цель и смысл были связаны с сильными религиозными убеждениями, членством в группах, преданностью делу, жизненными ценностями и четкими целями. Теории развития и зрелости взрослых включают в себя концепцию «цель в жизни». Зрелость подчеркивает ясное понимание цели жизни, направленность и намеренность, что способствует ощущению, что жизнь имеет смысл.

Идеи Франкла были воплощены в жизнь тестом Крамбо и Махолика «Цель жизни» (PIL), который измеряет смысл и цель жизни человека. С помощью теста исследователи обнаружили, что смысл жизни опосредует отношения между религиозностью и благополучием; неконтролируемый стресс и употребление психоактивных веществ; депрессия и самоуничижение. Крамбо обнаружил, что тест на поиск умственных целей (SONG) является дополнительным показателем PIL. В то время как PIL измеряет наличие смысла, SONG измеряет ориентацию на смысл. Низкий балл в PIL, но высокий балл в SONG предсказал бы лучший результат при применении логотерапии.

Логотерапия исследует физические, психологические и духовные (ноологические) аспекты человеческого существа, и это можно увидеть через выражение функционирования человека. Его часто считают гуманистически-экзистенциальной школой мысли, но его также можно использовать в сочетании с современными методами терапии.

В отличие от «воли к удовольствию» Фрейда и «воли к власти» Адлера, логотерапия основана на идее, что нами движет «воля к смыслу» или внутреннее желание найти цель и смысл жизни.

Как люди, мы часто реагируем на ситуации в первых двух измерениях функционирования (физическом/психологическом) условными и автоматическими реакциями. Примеры таких реакций включают отрицательный разговор с самим собой, иррациональные действия, вспышки и отрицательные эмоции.

Животные также реагируют в первых двух измерениях. Это третье измерение функционирования, которое отделяет людей от других видов. В этом уникальная красота логотерапии.

В то время как люди могут выживать так же, как животные, живущие в первых двух измерениях (удовлетворение физических потребностей и мышление), логотерапия предлагает более глубокую связь с душой и возможность исследовать то, что делает нас уникальными людьми.

Духовное измерение — это измерение смысла. Основные постулаты логотерапии заключаются в том, что человеческая жизнь имеет смысл, люди жаждут испытать собственное ощущение смысла жизни, и у людей есть потенциал для переживания смысла при любых и любых обстоятельствах (Шуленберг, 2003).

Двоякая сторона жизни Виктора Франкла

В 1941 году во время пика антисемитизма, доктор Виктор Франкл был заведующим отделением неврологии Ротшильдской еврейской больницы в Вене. Австрийские евреи убивали себя примерно по 10 человек в день, и Франкл был полон решимости их спасти. Франкл пытался вернуть суицидальных пациентов, вводя им амфетамины, но это не сработало.

Франклнашел другой способ, он просверливал дыры в черепах своих пациентов-евреев, принявших большие дозы таблеток в надежде спастись от нацистских мучителей, и встряхивал их мозг первитином, популярным в Третьем рейхе амфетамином.

Суицидальные больные оживали, но только на 24 часа. Интересно, через какие муки они прошли в последний день своей жизни, когда амфетамины Франкла циркулировали в их трепанированных головах.

У Франкла почти не было опыта в хирургии головного мозга, хотя он регулярно проводил лоботомии. Он сам научился хирургии, читая известного нейрохирурга Уолтера Денди, но пропустил предостережение Денди о том, что не существует лекарства, «достаточно безвредного, чтобы оправдать его введение в центральную нервную систему».

Франкл признался в своих шокирующих экспериментах только много десятилетий спустя, после того как он прославился как целитель и мудрец благодаря своей книге «Человек в поисках смысла» (1946; первое американское издание, 1959). В этой книге Франкл писал: «Когда человек обнаруживает, что его судьба — страдать, он должен принять это страдание как свою задачу; его единственная и уникальная задача. … Его уникальная возможность заключается в том, как он несет свое бремя». Евреи-самоубийцы не несли должным образом свое бремя. Если бы они выжили, они все еще могли бы претендовать на свои страдания как на «уникальную возможность», считал Франкл.

Чего Франкл не заметил, так это того, что австрийские евреи делали политическое заявление, убивая себя, иногда в отделении депортации гестапо. Как отмечает биограф Франкла Тимоти Пителл, их «тактика Масады» была актом протеста.

Фактически нацисты разделяли цель Франкла по предотвращению самоубийства евреев, поскольку они объявили еврейское самоубийство «незаконным». Евреи принадлежали Рейху, и немцы распоряжались ими по своему усмотрению.

У Франкла был другой мотив. Он цеплялся за надежду, что евреи смогут жить достойной жизнью в Европе, управляемой нацистами. Даже после начала войны Франкл упорно отказывался верить, что гитлеровский режим был смертным приговором для таких, как он, евреев. В ноябре 1941 года Франкл получил визу на эмиграцию в США из Австрии, но решил остаться: он собирался жениться на Тилли Госсер, медсестре больницы Ротшильдов. Его родители вместе с пациентами находились поблизости, в Вене. Он не мог представить себя состоятельным врачом-евреем на Манхэттене, писал он после войны, ценой отказа от людей, которых он любил.

Будучи опытным альпинистом, Франкл однажды сказал, что для него «тремя захватывающими дух вещами» были «первое восхождение, азартные игры в казино и операция на мозге». В 1942 году он спрятал свою желтую звезду, чтобы подняться и подышать вольным воздухом Альп. Но позже в том же году нацисты депортировали Франкла, его жену и родителей в Терезиенштадт. Там умер его отец. Мать Франкла была убита в Освенциме, а его жена Тилли умерла в конце войны в Берген-Бельзене.

Страдания Франкла были невообразимы. Он утверждал, что он был невинной жертвой, а не пособником нацистов. Но то, как он использует Холокост, чтобы преподать жизненные уроки, остается сомнительным, как указывает исследователь Холокоста Лоуренс Лангер.

Франкл настаивал на том, что выживание в нацистском лагере рабского труда может укрепить человеческий дух. Такое позитивное мышление всегда было популярно, особенно в Америке, где «Человек в поисках смысла» является вечным бестселлером, а книги Франкла продолжают регулярно выходить. Beacon Press только что впервые опубликовала на английском языке лекции, прочитанные Франклом в Вене в 1946 году, под названием ««Да!» жизни: несмотря ни на что». Для книги, созданной на развалинах послевоенной Вены, в ней отчетливо чувствуется аура Нью Эйдж.

«Да жизни», как и «Человек в поисках смысла», продвигает логотерапиюФранкла, вид лечения, который он гордо назвал «третьей венской школой» вслед за Фрейдом и Альфредом Адлером, изобретшими комплекс неполноценности. Центральной идеей Франкла было направить своих пациентов к поиску смысла, самого необходимого в жизни. Вместо того, чтобы просто помогать пациентам приспособиться к их ситуации, он показывал им, почему стоит жить. Они станут просвещенными, а не просто более готовыми примириться с общим несчастьем, что было более скромной целью Фрейда.

В «Докторе и душе», написанном вскоре после его освобождения из лагерей, Франкл утверждает, что Фрейд был редуктивным и недалеким, что является обычным обвинением среди тех, кто, как и Франкл, называет себя экзистенциальными гуманистами. Они предпочитают говорить о парящем человеческом духе, в отличие от Фрейда с его грязным интересом к фетишам, извращениям и тому подобному. Но Фрейд — писатель вечной мудрости, который покоряет нас даже своими ошибочными идеями. Фрейд может научить вас кое-чему практически по любой человеческой теме: любви, смерти, культуре, войне, религии, взрослению. Всякий раз, когда вы перечитываете его, вы приходите с новым пониманием.

Франкл, напротив, был клишемонистом, склонным произносить банальности об истинной любви, высшем значении и вечной душе. Столкнувшись с таким мечтательным идеализмом, читатель Франкла подозревает, что он просто пытается скрыть бесчисленное множество возможностей человеческой катастрофы.

Авторитет книги «Человек в поисках смысла» основывается на опыте Франкла в концентрационном лагере. Однако он странным образом исказил этот опыт. Франкл провел в Освенциме всего два или три дня, прежде чем его отправили в Кауферинг III, подлагерь Дахау, где ему предстояло рытье рвов и туннелей, а также прокладку железнодорожных путей. Находясь на грани голода, Франкл едва выжил. Кауферинг, где Франкл провел пять месяцев, и Терезиенштадт, где он прожил два года, никогда не упоминаются в «Человеке в поисках смысла», а название Освенцим появляется неоднократно.

Большинство читателей «Человека в поисках смысла» предполагают, что Франкл провел в Освенциме месяцы, а не несколько дней. Он пишет, что «узник Освенцима в первой фазе шока не боялся смерти. Даже газовые камеры через несколько дней потеряли для него свой ужас». Это кажется сомнительным, и в любом случае Франкл не имел возможности проверить его истинность.

Есть и другие странности в «Человеке в поисках смысла». Франкл никогда не упоминает, что подавляющее большинство заключенных в лагерях смерти были евреями. В конце книги он пишет: «Человек — это существо, изобретшее газовые камеры Освенцима; однако он также является тем существом, которое вошло в эти газовые камеры в вертикальном положении, с молитвой «Отче наш» или «Шма Исраэль» на устах». Цитируя христианскую молитву перед еврейской, Франкл переопределяет Холокост как нечто большее, чем просто еврейскую катастрофу. Некоторые из помощников Франкла, кажется, разделяют его желание свести к минимуму признаки еврейства. Дэниел Гоулман в предисловии к «Да жизни» пишет, что Рауль Валленберг выдал «шведские паспорта тысячам отчаявшихся венгров». Они были в отчаянии не потому, что они венгры, а потому, что они евреи.

Вернувшись в Вену в конце войны, Франкл достиг низшей точки. Услышав знакомые фразы «Мы не знали об этом» и «Мы тоже пострадали», Франкл спросил себя «неужели они не могли сказать мне что-топо лучше?» В «Человеке в поисках смысла» он добавил, что «поверхностность и бесчувственность его бывших соседей были настолько отвратительны, что, наконец, хотелось заползти в нору и больше не слышать и не видеть людей». Однако всего через две страницы Франкл оправляется от своего человеконенавистнического ожесточения и объявляет: «Венцом всех переживаний для человека, возвращающегося домой, является прекрасное чувство, что после всего, что он выстрадал, ему больше нечего бояться — кроме своего Бога.” Франкл стирает свой пессимизм, выводя на сцену Бога, чтобы превратить возвращение выжившего во что-то «чудесное».

Франкл преуменьшал вину австрийских нацистов даже спустя много десятилетий после окончания войны. Подчеркнув, что среди СС есть хорошие люди, он снял с Австрии всякую ответственность за военные преступления нацистов. В 1988 году он получил награду от Курта Вальдхайма, который был избран президентом Австрии перед лицом скандала: Вальдхайм скрывал свою службу в подразделении вермахта, которое убивало мирных сербов. Вместе с Бруно Крайским, экс-канцлером Австрии евреем, Франкл помог Вальдхайму реабилитировать свой имидж. В 1990-х Франкл сблизился с Йоргом Хайдером, правым радикалом, главой партии FPÖ, который любил напоминать людям, что гитлеровский режим тоже кое-что сделал.

Не все значения созданы равными. Пациенты, выздоравливающие после травмы, могут привязаться к авторитетной фигуре, возможно, к лидеру радикального правого или левого политического движения. Они могут стать сторонниками теории заговора, что, безусловно, является способом наполнить жизнь смыслом. Франкла не интересует перенос, который пациенты делают на авторитетных лиц, включая терапевта. Напротив, метод Фрейда основан на использовании переноса и сопротивления, двух его ключевых терминов.

Франкл изобиловал своими работами анекдотами, показывающими, насколько успешной может быть его логотерапия, помогая людям найти смысл в своей жизни. Но из легких дел получается плохой закон. Франкл никогда не описывал, как пациенты могут сопротивляться его методам, поэтому мы понятия не имеем, как он использовал их сопротивление. Вместо этого он подразумевал, что логотерапия — это волшебное панацея.

Работа Франкла поднимает огромный вопрос: должны ли жизнь и смерть в нацистском лагере стать материалом для розничных руководств по самопомощи? Франкл использует Холокост как наглядный урок, показывая, как можно найти смысл даже в невзгодах. Но он также вынужден признать, что то, через что прошли заключенные в лагерях, радикально отличалось от того, что известно большинству людей.

«Как мы в то время жаждали настоящих человеческих страданий, настоящих человеческих проблем, настоящих человеческих конфликтов, вместо этих унизительных вопросов о еде или голодании, замерзании или сне, тяжелом труде или побоях», — говорит Франкл в «Да жизни». «Мы вспомнили то время, когда у нас все еще были человеческие страдания, проблемы и конфликты, а не страдания и опасности животных». Однако позже в «Да жизни» он замечает, что есть «много случаев», когда заключенные «добивались внутреннего прогресса, превзошли себя и достигли истинного человеческого величия даже в концентрационном лагере и именно благодаря своему опыту концлагеря».

Здесь принятие желаемого за действительное Франкла превращает разрушительную реальность в духовный триумф. Его потребность в такой победе разрывает сердце. Это также сомнительно с моральной точки зрения, поскольку действительно мучительные и разрушительные последствия Катастрофы для ее жертв обелены.

Лоуренс Лангер отмечает, что Франкл «разрывался между тем, как все было на самом деле, и тем, как он хотел бы, чтобы это было ретроспективно». Узник одного из нацистских лагерей вспоминал, как Франкл много времени сетовал на то, что отказался от возможности эмигрировать. Тем не менее, он изображает себя в книге «Человек в поисках смысла», читающим воодушевляющую лекцию своим сокамерникам, в которой он убеждает их, что «безнадежность нашей борьбы не умаляет ее достоинства и значения». Они благодарят его со слезами на глазах.

Лекция, вероятно, действительно имела место. Но память Франкла также явно весьма избирательна. Для него моменты оптимизма являются настоящей точкой лагерного опыта. Отчаяние заключенных, оцепенение и деградация становятся лишь фоном для его катарсического чувства морального подъема.

Франкл избежал многих болезненных случаев переживших Холокост, которые не смогли примириться со своими прошлыми мучениями. Он сосредоточился только на тех, кто достиг оптимистичной, устремленной в будущее жизни, таких же, как он сам, которые могли бы стать вдохновляющим примером для остального человечества. Но «трагический оптимизм» Франкла, как он его называл, отворачивался от истинной боли Холокоста, заключающейся в том, что его нельзя превратить в источник нравственного вдохновения. Ужасы Холокоста требуют нашего внимания, переворачивая все, что мы, как нам казалось, знали о людях. Такая реальность никогда не может быть источником удовлетворительных жизненных уроков.

«Если в жизни вообще есть смысл, то должен быть смысл и в страдании», — пишет Франкл в «Человеке в поисках смысла». «Без страданий и смерти человеческая жизнь не может быть полной». Франкл рассматривает агонию, которую мы переживаем, как то, что Талмуд называет yisurinshelahav, наказанием любви, испытанием, наложенным Богом, чтобы приблизить нас к праведности. Таким образом, у человека есть то, что Франкл называет «шансом достичь чего-то через собственное страдание».

Но даже в Талмуде есть сомнения. Некоторые муки не назидательны и не посланы Богом. Как вставляет Р. Йоханан в Берахот 5б, «проказа и [смерть своих] детей не являются наказанием за любовь».

Виктор Франкл видел в своих крайних страданиях наказание за любовь и в некотором смысле был героическим примером. Но Холокост был не о героизме. Вместо этого нечестивые поглотили праведных, и зло взяло верх над невинностью. Даже опытный терапевт не может излечить такую рану.

Материал подготовлен на основе открытых источников.