«ЯДОВИТЫЙ» РЕСЕНТИМЕНТ И ВЕРБАЛЬНАЯ АГРЕССИЯ: АВЕЛЬ НА СЛУЖБЕ КАИНА ИЛИ МОИСЕЯ

АННОТАЦИЯ

Статья посвящена исследованию ресентимента, основы вербальной агрессии, особого вида отношения в проявлении глубинных прототипов Авеля, Каина и Моисея (последние рассмотрены в глубинной психологии Липотом Сонди). Статья продолжает комплексное исследование социологии агрессии и основной задачей является определение основных процессов в единстве аффектов, побуждений, деятельности и поведения, формирования и искажения оценочной системы и мировоззрения в целом, которые объединены в процессе ресентимента.

Целью статьи является определение существенных особенностей ресентимента как основы агрессии, прежде всего вербальной, в отношениях прототипов Авеля, Каина и Моисея. Методология. Исследование проведено в рамках социологии агрессии с позиции исследования проявления основных прототипов непосредственно связанных с таким социальным видом агрессии как насилие, формирование социокультурных практик окультуривания агрессии в отношении с радикалами выделенными Липотом Сонди.

Результаты. Автор в ресентименте как сложном комплексе переживаний выделил следующие составляющие: аффективная составляющая, наличие таких аффектов как месть, гнев, зависть, ненависть, коварство (которые не преодолены и не реализованы); мемориальная составляющая как интенсивное переживание и цикличность повторения этих эмоций (как воспоминание и переживание чувствования), эмоции носят негативный посыл враждебности, злоба независимые от активности «Я»; силовая составляющая, проявляется в недостатке силы, в слабости как невозможности ответить на ситуацию и как следствие слабость проявляется в импульсивность аффектов, которые без разрядки циклично повторяются; ценностно-мировоззренческая составляющая, которая проявляет процесс компенсации слабости через переориентации аффективной энергии с ситуации и ее решения на обоснование и создания норм оправдания и удар приходится по реальным ценностям, в сравнении себя с другими и обесцениванием достойных, это происходит из-за невозможности удовлетворить жажду враждебности, изменяя ценности через мир фантазий или ложь и самообман. Ресентимент как комплексный процесс является проявлением «пути подлого» (Ф. Ницше, Г. Зиммель, М. Шелер) и его преодоления определяет «путь достойного». Крайняя форма пути «подлого» – экзистенциальный ресентимент как лишение другой личности права на существования в системе ценностей в одновременного умаления своей личности до уровня ничтожества.

В соотношении прототипов (Авеля, Киана, Моисея) выделены следующие направления реализации в пути слабых: ресентиментный путь – это путь слабости Авеля, вполне дополняется внешним руководителем Каином, «убийцей», который использует ресентимент тип отношений в технологиях «сплетен», «слухов», «хейтерства, «троллинга», в целом «черных» сетевых технологиях информационных войн; путь фарисеев, кликуш и критиканов, этот путь Макс Шеллер определил как путь «отступника», в реализации ресентимента без преодоления слабости, так реализуется путь критики предыдущего, не с целью решения проблем и достижения нового, но мести и обесценивания предыдущего, критика ради злорадства и удовольствия разрушения; путь «каинизированного Авеля» – путь мошенника, не убивает, но психологически издевается над жертвами мошенничества, в этом пути ресентимент повторяется, но разряжается «мошенничеством», т. е. полностью не преодолен, но обладает путем демонстрации другим своего превосходства в акте лжи и обмана;

В реализации пути сильных выделены: путь «рыцаря» – как путь преодоления слабости, не только слабости Авеля, но и тяги к убийству Каина, в селекции силы и решимости, дисциплины и ответственности, в двухтактности «каинизированного Авеля» – как усиление личности, как постановка и решения сверхзадач, и повышение решимости, и снятия конфликта повышения агрессивности и этических норм – в формировании конструктивной агрессии; путь государственного деятеля, путь Моисея, «авелизированного Каина» (по Липоту Сонди), который прошел через этапы преодоления Каина, послушание Авеля к инкорпорации теократии (инкорпорации «Бог в сердце») или холикратии (целостности общества).

Заключение. Коллективный Авель, не только находится на службе «настоящих буйных» Каина или Моисея, в своей социальности, адаптивности, послушности и жертвенности служит масштабированию деструктивной или конструктивной агрессии, но и реализуется в ресентименте, как «ядовитом мировоззрении», того, что Ф. Ницше называл «восстанием рабов» в обесценивании результативности достоинства, что активизировалось в развитии Интеренет-институтов интерактивной массовой информации, социальных сетях, блогах и т.п., в направлении формирования троллинга, буллинга, инвективы и т.д.

Ключевые слова: 

Агрессия, насилие, ресентимент, деструкция, сила, ответственность, мировоззрение.

Актуальность статьи.

Современная Интернет-культура с преобладанием визуального, аудиального та печатного контента все больше характеризуется различными формами насилия, прежде всего психического и социального, чаще всего в вербальной форме, что актуализирует исследование ресентимента и его форм скрытой и открытой агрессии как проявления отношений таких глубинных психологических прототипов как Авель, Каин, Моисей (подробнее см. статье Лепского  М. Прототип Авеля: социальность как масштабирование агрессии, подана в редакцию апреле 2021).

Статья посвящена исследованию ресентимента, основы вербальной агрессии, особого вида отношения между в проявлении глубинных прототипов Авеля, Каина и Моисея (последние рассмотрены в глубинной психологии ЛипотомСонди). Статья продолжает комплексное исследование социологии агрессии и основной задачей является определение основных процессов в единстве аффектов, побуждений, деятельности и поведения, формирования и искажения оценочной системы и мировоззрения в целом, которые объединены в процессе ресентимента.

Целью статьиявляется определение существенных особенностей ресентимента как основы агрессии, прежде всего вербальной, в отношениях прототипов Авеля, Каина и Моисея. Методология. Исследование проведено в рамках социологии агрессии с позиции исследования проявления основных прототипов непосредственно связанных с таким социальным видом агрессии как насилие, формирование социокультурных практик окультуривания агрессии в отношении с радикалами выделенными ЛипотомСонди.

Изложение основного материала.

Исследование вербальной агрессии является недостаточной, в том случае, когда люди ограничиваются лишь констатацией факта, что это словесная (т.е. не физическая) и вроде бы как-то даже не такая опасная, или просто уточняют, что она бывает открытая или скрытая. Одновременно глубокие исследователи понимают, что слово, как отражение второй сигнальной системы, является не менее опасной или развивающей, обладающей конструктивной или деструктивной (вредоносной) направленностью. Изустная культура, на второй сигнальной системе, без особой сложности может переходить в первую физическую.

Значительно сложнее обстоит дело с тем, что реализуется в вербальной и текстовой агрессии. И здесь, на наш взгляд, стоит обратиться к вопросам таких побуждений как этика и мораль в значении глубинной психологии ЛипотаСонди, которую он прекрасно раскрыл в образах Каина и Моисея как ответа Каину. Одновременно опосредовано в исследовании находился образ Авеля, с одной стороны, как вторая сторона проявления Каина – объект зависти, мести, убийства и грехопадения Каина, с другой стороны, как этап послушания после убийства надсмотрщика, бегства и послушания пастуха у Моисея, предваряющий этап перед становлением теократического деятеля и чудотворца.

Но и в первом и во втором случае Авель не стал объектом исследования сам по себе и развитие этого прототип, в условиях, когда он не стал жертвой преступления и мести, но реализует в своей жизни базовые свои характеристики. Приведем только таблицу по критериям, которые выделил Липот Сонди, и по которым он сравнил Каина и Моисея, мы добавим характеристики Авеля, для понимания читателя, о чем идет речь.

Вторая задача, которую мы решаем в нашем исследовании это механизм реализации основных установок как отношения к миру, другим людям и себе и характеристик, которые формируют и формируются в этих отношениях.

Исследование Авеля как послушного, жертвенного, исполнительного прототипа, приводит нас к возвращению проблеме ресентимента, как сложного комплекса со своей спецификой побуждений и «двигателей». Поэтому рассмотрим основные тенденции ресентимента как деформированной авелизации, отсутствии признания своей слабости и компенсации ее гиперреальностью каинистического характера.

На наш взгляд, существует два направления авелизации с различными основами и проявлениями: авелизация от слабости, которая ведет к ресентименту и, собственно, ресентимент является главным формирующим процессом;

Авелизация от силы, как путь преодоления, в котором совершенствование идет по пути усиления, основываясь на такие характеристики Авеля как ответственность и дисциплина ставят каинистическую деструктивную энергии на службу развития и формирует путь Моисея, конструктивной агрессии.

Проблему ресентимента в философии поднял Фридрих Ницше, который после издания работы «По ту сторону добра и зла» написал вторую работу как ответ на волну критики и обвинений. Этот ответ стал побудительной силой работы «Генеалогия морали» в исследовании ресентимента.

В социологии значительный вклад в исследовании этого вопроса осуществлен Максом Шелером, на результаты исследования которого мы будем неоднократно обращать внимание.

Ресентимент как сложный комплекс переживаний обладает своими характеристиками., этапами становления и механизмами.

В ресентименте можно в качестве основных составляющих выделить следующие аспекты:

Аффективная составляющая, наличие таких аффектов как месть, гнев, зависть, ненависть, коварство (которые не преодолены и не реализованы);

Мемориальная составляющая как интенсивное переживание и цикличность повторения этих эмоций (как воспоминание и переживание чувствования), эмоции носят негативный посыл враждебности, злоба независимые от активности «Я»;

Силовая составляющая, проявляется в недостатке силы, в слабости как невозможности ответить на ситуацию и как следствие слабость проявляется в импульсивность аффектов, которые без разрядки циклично повторяются, а немощь основана на почве страха подчиненного (в социально статусных отношениях) или на ответственности перед социокультурными нормами и страхе санкций, отсутствии навыков отстаивания своей социальной и личной позиции, мыслей, интересов без проигрыша и без эскалации конфликта;

Ценностно-мировоззренческая составляющая, которая проявляет процесс компенсации слабости через переориентации аффективной энергии с ситуации и ее решения на обоснование и создания норм оправдания и удар приходится по реальным ценностям. Это происходит из-за невозможности удовлетворить жажду враждебности, изменяя ценности через мир фантазий или ложь и самообман.

Как писал Ф. Ницше: “- ‘Я ничего не вижу, но я тем больше слышу. Это вкрадчивый̆, коварный̆, едва различимый̆ шепот и шушуканье во всех углах и закоулках. Мне кажется, что здесь лгут; каждый̆ звук липнет от обсахаренной̆ нежности. Слабость следует перелгать в заслугу, это бесспорно – с этим обстоит так, как Вы говорили’, –

– Дальше!

– ‘а бессилие, которое не воздает, – в “доброту”; трусливую подлость – в “смирение”; подчинение тем, кого ненавидят, – в “послушание” (именно тому, о ком они говорят, что он предписывает это подчинение, – они именуют его Богом). Безобидность слабого, сама трусость, котороӗ у него вдосталь, его попрошайничество, его неизбежная участь быть всегда ожидающим получает здесь слишком ладное наименование – “терпение”, она столь же ладно зовётся добродетелью; неумение отомстить за себя называется нежеланием мстить, может быть, даже прощением (“ибо они не ведают, что творят, – только мы ведаем, что они творят!”). Говорят также о “любви к врагам своим” – и потеют при этом’.” – (1 раздел, 14 фрагмент). [1, с.263]

В этой составляющей ресентимент проявляется как обесценивание достоинств и результатов других, то, что в психоанализе З. Фрейда называется «кастрация», у Ф. Ницше «восстание рабов в морали», у Макса Шелера «девальвация ценностей».

Месть или другая форма враждебности вытесняется в фантазию или происходит мщение часто воображаемым враждебным отношением, при внешней демонстрации лояльности. Георг Зиммель акцентировал внимание на жизненный поток «абсолютно целен и непрерывен, и мы, лишь подойдя к нему с заранее предвзятым понятием, выкраиваем из него тот или. Иной кусок, который составляет, однако, столь же неотъемлемую его принадлежность, как и всякая другая его часть, протекающая между любыми моментами времени. Как бы ни были относительно резки границы между отдельными поступками, на которые внешне разделяется наше поведение, внутренняя жизнь все же не составляется из лжи, затем – мужественного решения, затем – распущенности, затем благотворения и т.д., но образует непрерывную текучесть, в которой  каждое мгновение представляет собой беспрестанно оформляющееся, преобразующееся целое, где ни одна часть не может быть резко отграничена от другой и где каждая часть обнаруживает свой смысл лишь внутри и с точки зрения всего целого.[2, с.28].

«Непрерывной целостности надлежит осуществить данный (всеобщностью) вместе с этой жизнью идеал себя самого, сущность которого… не сводиться к общему доброму умонастроению» что… нуждается в дополнительных нормах…Нравстенно требуемый поступок «требуется лишь в силу свей принадлежности к целостной идеально предначертанной жизни. Ибо долженствование предполагает всегда возможность (так или иначе понимаемую) соответствия или несоответствия ему нашей действительности».

Стоит отметить и противоположное ущербность долженствования, которое исходит из фрагментарности человека, утратившего или не обретшего целостность, ущербность личности, которая пытается найти целостность в ресентименте, в воображаемом долженствовании, а не в практике социального поступка.

Макс Шелер акцентирует внимание, не соглашаясь с Г. Зиммелем, что оценивание благородного человека не основано на сравнении себя с другими, подчеркивает важный схваченный существенный момент отличающий благородного и подлого человека: «То, что Зиммель называет позицией “благородства”, состоит в том, что ценностно-сравнивающее “измерение” моей ценности и ценности другого человека никогда не становится основополагающим условием для постижения моей собственной ценности и ценности другого и что это измерение никогда не ограничивает и не подвергает содержательной̆ селекции те ценности, которые постигаются мной и другим… Именно естественное чувство собственного достоинства, сопровождающее “благородного человека”, как тонус – мускулы, позволяет ему спокойно вбирать в себя все многообразие содержаний и форм позитивно ценного, которое есть в других людях, и “желать” им того же – свободно и щедро, без тени зависти. Сознание, что в универсуме позитивно ценного еще больше, наполняет “благородного человека” радостью и делает мир в его глазах еще более достойным любви, чем прежде [3, с.28].

Подобное понимание преодоления и разрядки ресентимента у благородных людей утверждает и Ф. Ницше. «Сам ressentiment благородного человека, коль скоро он овладевает им, осуществляется и исчерпывается в немедленной реакции; оттого он не отравляет; с другой стороны, его, как правило, и вовсе не бывает там, где он неизбежен у всех слабых и немощных. Неумение долгое время всерьез относиться к своим врагам, к своим злоключениям, даже к своим злодеяниям – таков признак крепких и цельных натур, в которых преизбыто чествует пластическая, воспроизводящая, исцеляющая и стимулирующая забывчивость сила… Такой человек одним рывком стряхивает с себя множество гадов, которые окапываются у других; только здесь и возможна, допустив, что это вообще возможно на земле, – настоящая “любовь к врагам своим”. Как много уважения к своим врагам несет в себе благородный человек! – а такое уважение и оказывается уже мостом к любви…».

Для разграничения механизма оценивания благородного и подлого Макс Шелер вводи понятие чувства собственного достоинства. Он так пишет об этом оценивании: «Чувство собственного достоинства, свойственное “благородному человеку”» которое он не сводит к особым чувствам отдельных качеств – и здесь он продолжает линии целостности Георга Зиммеля, так же относя ее к составляющей его сущности и бытия.

«Именно поэтому, сравнивая, он может спокойно констатировать, что другой̆ “превосходит” его в том или ином “качестве”, в той или иной̆ “способности”, да и вообще – во всех способностях. Это нисколько не умаляет прирожденного чувства ценности собственного бытия, которое не нуждается в том, чтобы его доказывали и оправдывали какими-то успехами или способностью их добиваться, а в крайнем случае может быть лишь ими “проверено”. Напротив, глубинный̆ корень “подлости” (в точном смысле слова) заключается в том, что ощущение собственного достоинства и достоинства другого основано только на схватывании отношения между собственной̆ ценностью и ценностью другого, а также в том, что вообще ясно осознаются только те качества, которые представляют собой̆ “возможные” дифференцирующие значения между собственной̆ ценностью и ценностью другого» [3, с.29].

Георг Зиммель, и вслед за ним Макс Шелер, акцентирует внимание на пути достойного человека как достойного, самоценного человека и его сферы аксиологии – проверки через объективный мир целостного человека и путь подлости – оценивания через других людей (основа зависти, ревности и стремления к конкуренции).

Личностная составляющая ресентимента происходит через ценностное отношение враждебности как сборки внутреннего мира и отношений между людьми, которая часто прикрывается мимикрией (подробнее о социальной мимикрии см. в работе А.С. Лобановой [4]). Ресентимент как отношение основанное на обесценивании других, враждебности, слабости как особого образа ранимости, лживости часто формирует устойчивые характеристики человека, а отложенная реализация негативной энергии становится иллюзорными ценностями самообмана.

На мой взгляд, наиболее наглядным ресентимент, как «ядовитое отношение» агрессии, проявляется в «методе Тристана» из фильма-экранизации «Собака на сене» 1977 года, когда вместо признания ситуации происходит обесценивание другого человека.

Советы Тристана из фильма «Собака на сене» 1977 муз. Г. Гладкова, сл. М. Донского   Все это так – архитектура. Вас от недуга излечу, Вы мне доверьтесь, как врачу, Поможет вам моя микстура.   На девиц глядите с нужной точки, Наливайте из медовой бочки, Только дегтю добавляйте к меду. Вникнуть попрошу в мою методу:   Если вы на женщин слишком падки, В прелестях ищите недостатки. Станет сразу все намного проще: Девушка стройна, мы скажем: мощи!

Умницу мы наречем уродкой, Добрую объявим сумасбродкой. Ласковая – стало быть, липучка, Держит себя строго – значит, злючка. Назовем кокетливую шлюхой, Скажем про веселую – под мухой. Пухленькая – скоро лопнет с жиру, Щедрую перекрестим в транжиру. Ну, а бережлива? – Окрестим в сквалыгу! Если маленькая? – Ростом с фигу! Если рослая? – Тогда верзила! Через день, глядишь, Через день, глядишь, Через день, глядишь, Любовь остыла!

Социальная составляющая ресентимента формируется в отношениях людей с людьми, но и формирует отношения людей, как отношение к себе к другим людям и к миру, с аффективной враждебностью, которая погружается в структуру личности и мировоззрение. При этом человек включен в структуру различных масштабных социальных групп общностей, а в процессе целенаправленной деятельности к масштабным субъектам или в неосознанном, бессознательном – к масштабным массам. Именно эта включенность, которая отражена образом исполнительного и жертвенного Авеля, делает с одной стороны, возможными масштабные социальные изменения – развитие, в значении прогресса, так, с другой стороны, и негативные социальные изменения массовые убийства и социальные и техногенные катастрофы.

В социальной составляющей отражается не только вопросы долженствования как ответственности и дисциплины по отношению к личности как целостности, но и к обществу, как писал Георг Зиммель «уже в долженствовании каждого отдельного поступка лежит ответственность за всю нашу историю» [2, с.58].

Ресентимент Авеля вариативен, поскольку фрагментирован отдельными поступками в социокультурном долженствовании, в оправдании социокультурными приемлемыми нормами своей ответственности и послушности, своей жертвенности. При этом в этих действиях происходит, собственно, масштабирование силы составных, социальных субъектов, социальных групп, общностей, институтов, обществ, поскольку именно дисциплина, ответственность и исполнительность позволяют менять мир вокруг себя. Одновременно неосознанные действия долженствования, часто снятие с себя ответственности за конечный результат при наличии дисциплины, ведет к оправданию подчиненностью и исполнительностью антигуманных действий масштабных социальных субъектов, будь то геноцид или социоцид, военные преступления или преступления перед человечеством.

Ресентимент часто связан с бунтом, «страшным и беспощадным», и в этом вопросе важным является уяснение его отношений с депривацией. В социальных отношения ресентимент является родовым процессом по отношению к социальным процессам депривации (первоначально депривация рассматривается как ущербность и лишенность чего-либо). Проблема депривации стала классической в социологии в результате работ С.А. Стоуферра, Р.К. Мертона, Теда Гарра [5].

К пониманию депривации очень близким, а точнее родовым, является понимание ресентимента в социальных отношениях.

Макс Шелер «Максимально сильный заряд ресентимента должен быть в таком обществе, где, как у нас, почти равные политические права и, соответственно, формальное, публично признанное социальное равноправие соседствует с огромными различиями в фактической̆ власти, в фактическом имущественном положении и в фактическом уровне образования, т.е. в таком обществе, где каждый имеет “право” сравнивать себя с каждым и “не может сравниться реально”. Здесь совершенно независимо от индивидуальных характеров и переживаний в самой̆ структуре социальности заложен мощный заряд ресентимента, с которым обществу придется считаться. С этим фактором сочетается другой̆, благодаря которому мстительное чувство тем скорее переходит в ресентимент, чем более оно становится длящимся состоянием, непрерывно ощущаемым как неподвластное воле состояние «оскорблённости»; в чем большей мере оскорбление воспринимается как судьба» [3, с.21].

Ядовитый ресентимент связан не только с социальным уровнем, в этой социальной составляющей, но и с онтологическим бытийственным уровнем отрицания другого человека как такового как того, кто не включен в его социальные отношения. Этот ресентимент сейчас особенно виден в социальных сетях в комментариях под постами тех или иных авторов, комментаторы стараются «встроить себя» в чужой пост, но обязательно для них значимый, часто не понимая смысл или трактовку автора, поддавшись только на аффект резонанса того или иного словосочетания. На самом деле они демонстрируют партиципацию к «неотформатированному их точкой зрения» и критикой положению. Особенно ресентиментная критика притягивается к известным людям.

С этими явлениями связано то, что Макс Шелер определял как самый сильный, «ядовитый» ресентимент «зависть, направленную на индивидуальную сущность и бытие другой̆ личности: экзистенциальная зависть. Она словно беспрестанно нашёптывает: “Всё я тебе могу простить; только не то, что ты существуешь и что ты есть существо, которое ты есть; только не то, что не я есть то, что есть ты; что ‘Я’ не есть ‘Ты’!” Такая зависть с самого начала словно бы лишает другую личность права на существование, которое воспринимается как “гнет”, “вызов”, умаление до ничтожных размеров собственной̆ личности» [3, с.25]. Для иллюстрации автор приводит экзистенциальную позицию «врага» имеет в виду Гёте, когда пишет:

“Ты оскорблен врагами?

Но как же могут быть друзьями

Те, для кого укор живой

Не только ты – весь облик твой”.

Рассмотрение ресентимента и его социальной формы депривации отражает особенности формирования гипперреального мира подчиненных, но стремящихся в бессилии к свободе Авелей. Поэтому остановимся на основных типах реализации профиля Авеля, как возможных направлений его развития.

Ресентиментный путь – это путь слабости Авеля, вполне дополняется внешним руководителем Каином, «убийцей», который использует ресентимент тип отношений в технологиях «сплетен», «слухов», «хейтерства, «троллинга», в целом «черных» сетевых технологиях информационных войн. Этот процесс особенно актуализируется, если есть условия анонимности ресентимента, резонирующим с фантастическим миром отложенных аффектов и гиперреальности враждебности – «весь мир идет на меня войной» (В.Цой).

Ресентиментно близким к этому пути является – путь фарисеев, кликуш и критиканов. Этот путь Макс Шеллер определил как путь «отступника», в реализации ресентимента без преодоления слабости, так реализуется путь критики предыдущего, не с целью решения проблем и достижения нового, но мести и обесценивания предыдущего, критика ради злорадства и удовольствия разрушения, отрицания не только того, что отжило, но и того, что обладает позитивным потенциалом жизни. Это то, что отражено в первом куплете «Интернационала»(Музыка: Пьер Дегейтер Слова: Аркадий Яковлевич Коц) с выборочным в ресентименте воплощении. Напомним эти слова:

Вставай проклятьем заклейменный,

Весь мир голодных и рабов!

Кипит наш разум возмущённый

И в смертный бой вести готов.

Весь мир насилья мы разрушим

До основанья, а затем

Мы наш мы новый мир построим,

Кто был никем тот станет всем!

В этой революционной песне первая часть характеризует аффекты формирования ресентимента – вплоть до массового подьема и «кипения разума», но присутствует и снятие напряжения ресентимента через действие – «смертный бой». Вторая часть, вполне характеризует резонанс с ресентиментом критика и отступника «весь мир насилья мы разрушим до основанья», вот только в отличии от революционеров-деятелей (Моисеев или Каинов) ресентиментный тип строительство нового мира будет отрицать, саботировать или делегировать кому-то. Эта третья часть, строительство нового отличает ресентимент от преодоления. Строительство в отличии от разрушения для них неинтересно, раздражает и лишает фарисеев и критиканов удовольствия. Зато четвертый процесс принимается – «кто был никем – тот станет всем», поскольку именно в этом отражается логика перестройки ценностей и стремление к скоростному социальному лифту с самых низов – «никого» к самому верху – «всему». «Встать всем будучи никем» – вот мечта ресентимента.

Отступники всегда изображают «жертв предыдущего режима», а поскольку они теперь из победившего большинства «никого», свое бессилие они дополняют репрессивным аппаратом насилия государства (часто тоталитарного) или бунта масс (как стихии бесознательного). При этом ложное ощущение силы бессильных реализуется в «наветах за глаза», стукачестве, анонимках, доносах, сплетнях и слухах – в пути подлых (используя терминологию Г. Зиммеля) Этот путь массовизацииресентимента является основой разных видов террора и репрессий. Обесцениваются любые позитивные качества и результативность, вплоть до физического уничтожения достойных, которые не находятся в этике и ценностях мировоззрения рабов. Путь фарисеев – это не только путь восстания рабов, без мировоззрения свободных людей, но и путь ресентимента с социальным статусом, но бессилия в масштабировании развития. Это несоответствие бессильных и некомпетентных людей реализуется в ресентиментном пути использования аппарата насилия. Как в «Новом завете» фарисеи используют машину насилия Римской империи для сохранения статуса «жрецов», в уничтожении Иисуса Христа руками римлян, обосновывая гиперреальную карту своего мировоззрения «первых среди рабов». Этот путь ядовитого ресентимента Авель на службе Каина, этот путь близок к пути Каина, убийцы, который убивает не сам, а с помощью текста, решения, которые масштабируются через институт насилия, например, государственный.

Следующим в пути слабых является путь «каинизированного Авеля» – путь мошенника, который подобно Фламбо в произведениях Честертона, не убивает, но психологически издевается над жертвами мошенничества – несет под мышками полицейских или издевается над ними в своей неуловимости. В этом пути ресентимент повторяется, но разряжается «мошенничеством», т.е. полностью не преодолен, но обладает путем демонстрации другим своего превосходства в акте лжи и обмана. Здесь нагрузка Каина трансформируется у Авеля через враждебность обмана, как действие превосходства при высокой вероятности (или представления о ней) или возможности поражения в прямом конфликте.

Следующий путь – это путь преодоления слабости. В прекрасном фильме «Управление гневом» 2003 года с замечательной игрой Джека Николсона и Адама Сэндлера комедийно показан переход героя к конструктивной агрессии главного героя как переход к защите своей жизни, личности, достижений и любви. Это иллюстрация пути Авеля в усилении личности, как постановка сверхзадач и с помощью конструктивной агрессии, преодоления себя, отстаивание своей самоценности, как повышение уровня силы и результативности. В этом пути Авель определяет дисциплину, ответственность, служение, а ответ Каину – Моисей определяет организацию жизни и ее решимость как инкорпорацию духовно ценного – «Бог в сердце» и собственную дееспособность в масштабных субъектах конструктивной направленности. Прототипом этого пути является путь рыцаря, восхождения – в религиозном значении Святого Георгия Победоносца (в концепции копинга О. Мальцева).

Это путь преодоления не только слабости Авеля, но и тяги к убийству Каина, в селекции силы и решимости, дисциплины и ответственности, в двухтактности «каинизированного Авеля» – как усиление и повышение решимости, и снятия конфликта повышения агрессивности и этических норм – в формировании конструктивной агрессии.

Отдельно отметим и путь Моисея, «авелизированного Каина» (по Липоту Сонди), который от убийства надсмотрщика (в восстановлении справедливости), бежит и выполняет роль послушания пастуха у жреца (этап авелизации) и выполняет волю Бога не как проекцию, а как инкорпорацию («Бог в сердце»). Это путь, который соответствует в концепции копинга О. Мальцева – пути Святого Михаила, что переводится «как Бог». У Липота Сонди — это путь исторического деятеля-теократа. При этом рассматривается именно символическое значение преодоление как реального, так и потенциального «убийцы» (в психотерапевтическом или социально-технологическом смысле). В этом пути бессилие Авеля и его ресентимент преодолевается как прощение, путь любви, раскаянья как жертвенность сил и усилий, повышении уровня дееспособности и результативности в развитии человека и общества.

При использовании инструментальных осей агрессии необходимо отметить следующее. Ресентимент обладает не только скрытым проявлением, но возможно и его прямое выражение – инвектива, оскорбление и обвинение, с целью нанесения ущерба чести, достоинству, репутации человеку или организации, разрушения физического (психосоматического), психического, социального или духовного здоровья и дееспособности.

Автор в ресентименте как сложном комплексе переживаний выделил следующие составляющие: аффективная составляющая, наличие таких аффектов как месть, гнев, зависть, ненависть, коварство (которые не преодолены и не реализованы); мемориальная составляющая как интенсивное переживание и цикличность повторения этих эмоций (как воспоминание и переживание чувствования), эмоции носят негативный посыл враждебности, злоба независимые от активности «Я»; силовая составляющая, проявляется в недостатке силы, в слабости как невозможности ответить на ситуацию и как следствие слабость проявляется в импульсивность аффектов, которые без разрядки циклично повторяются; ценностно-мировоззренческая составляющая, которая проявляет процесс компенсации слабости через переориентации аффективной энергии с ситуации и ее решения на обоснование и создания норм оправдания и удар приходится по реальным ценностям, в сравнении себя с другими и обесцениванием достойных, это происходит из-за невозможности удовлетворить жажду враждебности, изменяя ценности через мир фантазий или ложь и самообман. Ресентимент как комплексный процесс является проявлением «пути подлого» (Ф. Ницше, Г. Зиммель, М. Шелер) и его преодоления определяет «путь достойного». Крайняя форма пути «подлого» – экзистенциальный ресентимент как лишение другой личности права на существования в системе ценностей в одновременного умаления своей личности до уровня ничтожества.

В соотношении прототипов (Авеля, Каина, Моисея) выделены следующие направления реализации в пути слабых: ресентиментный путь – это путь слабости Авеля, вполне дополняется внешним руководителем Каином, «убийцей», который использует ресентимент тип отношений в технологиях «сплетен», «слухов», «хейтерства, «троллинга», в целом «черных» сетевых технологиях информационных войн; путь фарисеев, кликуш и критиканов, этот путь Макс Шеллер определил как путь «отступника», в реализации ресентимента без преодоления слабости, так реализуется путь критики предыдущего, не с целью решения проблем и достижения нового, но мести и обесценивания предыдущего, критика ради злорадства и удовольствия разрушения; путь «каинизированного Авеля» – путь мошенника, не убивает, но психологически издевается над жертвами мошенничества, в этом пути ресентимент повторяется, но разряжается «мошенничеством», т.е. полностью не преодолен, но обладает путем демонстрации другим своего превосходства в акте лжи и обмана;

В реализации пути сильных выделены: путь «рыцаря» – как путь преодоления слабости, не только слабости Авеля, но и тяги к убийству Каина, в селекции силы и решимости, дисциплины и ответственности, в двухтактности «каинизированного Авеля» – как усиление личности, как постановка и решения сверхзадач, и повышение решимости, и снятия конфликта повышения агрессивности и этических норм – в формировании конструктивной агрессии; путь государственного деятеля, путь Моисея, «авелизированного Каина» (по Липоту Сонди), который прошел через этапы преодоления Каина, послушание Авеля к инкорпорации теократии (инкорпорации «Бог в сердце») или холикратии (целостности общества).

Заключение. Коллективный Авель, не только находится на службе «настоящих буйных» Каина или Моисея, в своей социальности, адаптивности, послушности и жертвенности служит масштабированию деструктивной или конструктивной агрессии, но и реализуется в ресентименте, как «ядовитом мировоззрении», того, что Ф. Ницше называл «восстанием рабов» в обесценивании результативности достоинства, что активизировалось в развитии Интеренет-институтов интерактивной массовой информации, социальных сетях, блогах и т.п., в направлении формирования троллинга, буллинга, инвективы и т.д.

Автор: Prof. Максим Лепский – доктор философских наук, профессор кафедры социологии факультета социологии и управления Запорожского национального университета. Председатель исследовательского комитета социального прогнозирования Социологической ассоциации Украины. Академик Украинской академии наук.

Использованная литература

1. Ницше Ф. К Генеалогии морали (пер. К. Свасьяна) //Ницше, Фридрих. Полное собрание сочинений: В 13 томах / Институт философии. М.: Культурная революция, 2005. Т. 5: По ту сторону добра и зла. К генеалогии морали. Случай «Вагнер»./ Пер. с нем. H.H. Полилов, К.А. Свасьян. 2012. С.230-381.
2. Зиммель Г. Индивидуальный закон (К истолкованию принципа этики) // Зиммель Г. Избранные работы / пер. с нем., сост. А. Жаровский; ред. А. Юдин. К. : Ника-Центр, 2006. С. 11-60.
3. Шелер M. Ресентимент в структуре моралей. СПб.: Наука, Университетская книга, 1999. 231 с.
4. Лобанова А.С. Феномен соціальноїмімікрії. К.: Ін-т соціології НАНУ. 2004. 300 с.
5. Гарр Т.Р. Почему люди бунтуют. / Т.Р. Гарр. СПб: Питер. 2005. 462с.